…И снова боль, снова непонимание: кто прав, кто виноват? Недавно «Вятский край» писал об истории, произошедшей в с. Кай Верхнекамского района: там, как сообщала в письме наша читательница, вовремя не приехала «скорая», а фельдшер из соседнего села, по утверждению автора письма, отказалась помочь, хотя за ней заезжала машина. Была проведена служебная проверка.

Ответ, который получила редакция «ВК», нас не удивил. Знали, что «и нарушений никаких нет, и все действия медработников оказались своевременными и правильными»… Словом, другого и не ожидали: мы же не чиновники вышестоящего ведомства, а журналисты. И не вправе судить, верно ли назначено лечение и как держит скальпель в руках хирург…

И вот снова письмо. На этот раз из соседнего Омутнинского района. Письмо, присланное к нам, приводим полностью...

«Здравствуйте, уважаемая редакция. Я, Вера Васильевна Сидорова, труженик тыла, мне 81 год. Недавно с моим сыном, которого теперь уже нет в живых, произошла беда. Умер Игорь скоропостижно, на больничной койке, 26 августа. По словам врачей неврологического отделения Омутнинской ЦРБ, - кровоизлияние.

А было все вот как. В середине мая у сына заболели ноги. Начала отниматься спина. Работал сын у частника, в лесу. Работа тяжелая. Зимой холодно. От этого, считаю, ноги и прихватило. Семьи у Игоря не было, жил со мной. Поэтому, как только начались проблемы, стала отправлять сына в больницу. Конечно, отказывался, пил таблетки и говорил, что пройдет. Но боль не отступала, с каждым днем становилось всё хуже. В конце июня мы всё-таки пришли в нашу больницу,
к участковому терапевту. Та посмотрела, выписала уколы и отправила Игоря к хирургу, ссылаясь на болезнь вен и важность срочной операции. Хирург осмотр провел, только в операции отказал, сказал, что не хирург тут нужен, а невролог.

К неврологу попали не сразу, 18 июля. Он-то и послал нас в областную больницу. Только вот в Киров с сыном мы уехали ровно через месяц, 18 августа. Всему виной проклятая очередь. Тогда Игорю было уже совсем плохо. Он уже практически не ходил. Из Омутнинска в Киров ехали на такси. Вы только представьте, здоровый мужик 1971 года рождения к тому времени превратился в изнеможённого, измученного болями ребенка. Мое материнское сердце кровью обливалось. Надеялась только на врача в областной больнице, на его опыт.

Правда, прием доктор провел быстро. На всё про всё - пять минут, не больше. Толком не разговаривал, всё чего-то писал в бумагах. Первая не выдержала я: «Положите у себя?» Вести долгие разговоры доктор не стал. Сказал, что лечение выписал, но лечиться лучше у себя, в Омутнинске, мол, кто за ним здесь ходить будет? Мы вышли из кабинета. Это уже в машине, по дороге домой, я сообразила, что мне нужно было настоять, попросить… Сказать, что мигом до Омутнинска на такси съезжу, возьму деньги и приеду обратно. Сейчас, когда сына нет в живых, понимаю, ЧТО нужно было сказать. Я - труженик тыла, прошла все тяготы в годы войны. Ну не должны они были отказать! Другой вопрос - почему доктор был так холоден, почему не вошел в положение престарелой матери, которая теперь осталась совсем одна?

20 августа Игоря положили на койку к нам, в неврологию. Через шесть дней он умер. Я, давясь слезами, спросила: «Почему? Ведь кировский врач назначил лечение». Медики пояснили, что лечить его они еще не начинали. Пока брали различные анализы, Игорь ушел. Внезапно. Скоропостижно. Кровоизлияние...

Кого винить в этой ситуации, не знаю. Себя - за то, что не настояла на том, чтобы сын сразу же обратился в больницу? Врачей, которые, видя всю сложность ситуации, не отправили нас экстренно в Киров? Кировского невролога, который хладнокровно отправил нас обратно в Омутнинск, зная, что изможденного сына я приволокла практически на себе? Кого?

Сегодня мне терять нечего. Сына уже нет, да и мне жить осталось недолго, поэтому свое письмо, со всей материнской горечью и обидой, я отправила в министерство здравоохранения Кировской области. Из ответа министра следует, что сын получил лечение соответственно установленному диагнозу.

Мне ничего не нужно. Единственное, чего прошу, - так это чтобы пристыдили этого кировского невролога, который, не разобравшись, развернул нас домой, и пересмотрели всю систему, из-за которой целый месяц мы ждали приема врача, а он в течение пяти минут подписал моему Игорю «смертный приговор»...

Конечно же, мать получила своевременный ответ от министра здравоохранения А. Черняева, в котором, в частности, сказано: «По информации, представленной администрацией Омутнинской ЦРБ, Сидоров И.В. получил лечение соответственно установленному диагнозу, консультирован врачом-специалистом областного медучреждения. Более подробно информацию предоставить не можем, так как согласно ст. 13 ФЗ от 21.11. 2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» сведения о факте обращения гражданина за оказанием медицинской помощи, о состоянии его здоровья и диагнозе, иные сведения, полученные при его медобследовании, составляют врачебную тайну. Приносим Вам свои искренние соболезнования по поводу смерти близкого Вам человека».

Вот так… Сведения - без выезда на место! - полученные от местных медиков, на которых и жалуется мать (так даже в советское время не поступали - создавали комиссии, выезжали, разбирались, наказывали), пятиминутный прием областного врача - и диагноз установлен, ссылка на какую-то мнимую конфиденциальность (уж мать-то о единственном сыне все знает, вплоть до царапинки на теле!), и снова - «лечение соответственно установленному диагнозу»...

Мы тоже направили запрос министру здравоохранения Кировской области А. Черняеву, в котором поставили четкие и конкретные вопросы: «Правильными ли с профессиональной точки зрения были действия врача-невролога из областной больницы, на которого ссылается читательница газеты? Была ли оказана полная и своевременная помощь Игорю Сидорову на всех уровнях - в районной и областной больницах? Верно ли определен диагноз и назначено лечение?»

В установленные законом сроки - в течение семи календарных дней - ответ из ведомства был получен. В нем, как и следовало ожидать, тоже ссылка на вышеупомянутый закон о врачебной тайне. А потому, как отвечает министр, «предоставление информации для издания не представляется возможным. По сообщению заявительницы в министерство здравоохранения ей был дан официальный ответ 30.10.2018».

…С Верой Васильевной мы долго говорили по телефону: она плохо слышит. Ее буквально душили горькие слезы. Как мог пытался успокоить. В последнее время и поговорить-то не с кем, только «рыдания в стенку» (так она говорит). Женщина рассказала, как с малых лет работала в поле. Отец рано умер. Детишки наравне со взрослыми пахали, сеяли, бороновали. В день получали по 100 граммов черного хлеба, остальное - «всё - для фронта, всё - для победы!». Позже трудилась на железной дороге стрелочницей (ей тогда еще и 16-ти не было). Пришла на тяжелую работу, чтобы выжить и не умереть с голоду. В ее биографии - неженский труд на ремонтно-механическом заводе, где ей вручили знак «Ударник коммунистического труда». Всего непрерывный трудовой стаж Веры Васильевны - 43 года.

- Мы работали не покладая рук, чтобы Россия жила, вставала с колен, - говорила мать, оставшаяся без единственного сына. - Думала, хоть под старость заслужила капельку уважения… А теперь мне даже кусок хлебушка некому будет подать… Вы извините, но мне просто хочется этому врачу плюнуть в лицо - другого мне уже ничего не сделать: на адвокатов, чтобы доказывать свою правоту, у меня нет денег. Так пусть медикам хотя бы стыдно будет!

Мы говорили, и это было нелегко: мать плакала. Я слушал слова женщины о том, как хирург ее буквально вытолкал: «Иди давай, люди ждут». Она винит и казнит себя за то, что просто многого не расслышала и не объяснила людям в белых халатах: трудилась-то всю жизнь для них и ради будущего их же детей и внуков…

Да никому из них теперь это не нужно… Они же не услышали мать: подумаешь, одной смертью пациента больше, одной - меньше. Главное - вовремя отписаться! А отписались - так с плеч долой…

Справка «ВК»

Полностью исключить врачебные ошибки, увы, не получится. Сократить их количество хотят все. Хорошая, наверное, мера - введение обязательного страхования ответственности врачей. Тогда ответственность за медиков возьмет на себя страховая компания, которая выплатит сумму «врачебной ошибки». Таким образом, эта компания будет заинтересована в повышении квалификации врача.

Причин врачебных ошибок сами специалисты называют много. Самая частая из них - неправильная постановка диагноза. Ко второй группе относят ошибки в лечебной тактике. Они тесно связаны с ошибками первой группы. Неправильный диагноз влечет за собой неправильное лечение. Третья группа - организационные ошибки, но это уже - уровень государственный, связанный с организацией лечебного дела в принципе. Четвертая группа - ошибки деонтологические, то есть ошибки в поведении врача. И это, заметим, только те факторы, которые можно отнести к объективным причинам.

 От самого-то рядового гражданина-пациента что-нибудь зависит? Вот некоторые советы.

1. Врач не может поставить диагноз, только руководствуясь выслушанными жалобами. На первом приеме доктор определяет для себя круг заболеваний, которые могли стать причиной недомогания. Без анализов и дополнительных консультаций это бывает чревато ошибками - попросите направление на анализы.

2. Не бойтесь вести диалог с врачом, но и при этом постарайтесь не учить его лечить. Задавайте вопросы и внимательно слушайте ответы. Если назначения действительно необходимы, врач без труда объяснит вам, зачем они нужны и как повлияют на ваше состояние. Доктор обязан ответить на все интересующие пациента вопросы относительно его здоровья.

3. Консультации специалистов из других областей медицины также помогают поставить точный диагноз. Часто симптомы и течение болезней очень похожи друг на друга, и врачу необходимо для начала исключить другие возможные диагнозы. Сотрудничество врача со специалистами других профилей демонстрирует его стремление увидеть целостную картину заболевания, а не стремление «содрать денег побольше».

4. К приему у врача нужно подготовиться. Чем четче будет сформулирована проблема, тем лучше. А кроме того, пациент еще должен быть готов дать как можно более полную информацию о себе. Совсем невредно знать о хронических болезнях своих ближайших кровных родственников (хорошему врачу крайне важно быть информированным о наследственной предрасположенности пациента к тем или иным заболеваниям, вплоть до причин смерти близких родственников).

Александр ШИРОКОВ.