«Интересно» - именно так, по словам сотрудников Вятского художественного музея им. В.М. и А.М. Васнецовых, отзываются зрители о новой выставке «Голгофа. Созерцания и прозрения», которая открылась в Выставочном зале ВХМ. На ней показаны работы кировчанина, члена Союза художников России Николая Ендальцева.
Экспозиция объединяет более 45 живописных полотен, написанных художником за последние 30 лет. И она, действительно, интересна жителям областного центра, так как в качестве сюжетов автор избрал сцены из жизни города.
Сегодня многие художники ищут свой стиль в изобразительном искусстве. И Николай Ендальцев - один из них.
«Отметим сразу - Ендальцев из общего хора современной живописи выпадает, - написал о художнике московский критик Вильям Мейланд. - И не только потому, что пишет большие многофигурные композиции. Его праздники, танцы, рынки и шествия - это совсем не тот карнавал, который бурлил и разливался по всей тогда ещё большой стране в 1979 - 1980-е годы. Тот карнавал был своеобразным протестом против официоза одряхлевшего соцреализма и любых идеологических потуг обуздать непредсказуемость творчества. Ендальцев не протестует и никому себя не противопоставляет. Он упорно и последовательно реализует своё индивидуальное видение мира и пребывающего в нём человека. Не претендуя на космизм, он тем не менее пишет нашу российскую вселенную, пишет в упор и обобщённо, с натуры и по воображению».
«Кто же он? - задаётся вопросом скульптор и членкор российской академии художеств Даниэль Митлянский. - Брейгель XX века? Русский Брейгель? Кустодиев нашего времени? Русский хронист сегодняшний? Тот, кто должен нас, московских зазнавшихся снобов, познакомить с Россией далеко от Москвы? Да, всё это есть. Но главное - он, Николай Ендальцев, самородок из вятских лесов, острым своим талантом совмещающий нас с ярмарками родной земли и с её героями».
И со многим, что написали о художнике его московские коллеги, нельзя не согласиться. Ендальцев, действительно, своеобразный мастер. Его отличают и авторский стиль, и выбор сюжетов для своих полотен.
Вот только сравнивать его с Брейгелем и уж тем паче с Кустодиевым я бы не стал. По манере подачи образов он сродни скорее Нико Пиросмани, который является ярким представителем русского примитивизма, и Иерониму Босху, чьи картины полны фантастическими и утрированными фигурами людей и животных.
С последним роднит Ендальцева заглавная для этой выставки картина - «Голгофа». На ней Христос (а в том, что изображен именно он, сомневаться не приходится: на голове его терновый венок) изображен абсолютно голым, полным и лысеющим человеком, которого толпа избивает палками. И сам Сын Божий, и окружающие Его люди - карикатуры на человеков. А сюжет из Священного Писания выглядит как самосуд на сегодняшней Украине (там тоже любят привязывать людей к деревьям и прилюдно избивать их палками).
Что хотел сказать Ендальцев зрителю такой подачей сюжета, непонятно. Добивался ли он тут десакрализации фигуры Христа? Хотел ли показать, что нет ничего необычного в священной истории, а есть лишь люди с присущими им непривлекательными сторонами внешности и поступков? Если это так, то художник своего достиг. Стояли ли перед ним какие-то иные цели? Может быть. Но это уже находится за пределами зрительных образов.
Грешит излишним символизмом и другая картина Ендальцева, на которой в зеркальной комнате за столом изображено 12 руководителей России - от Ивана Грозного до Владимира Путина. Есть ли в ней аллюзия с фильмом «12» Никиты Михалкова или автор заложил в картине иной смысл, решать он предоставляет зрителю. И тут каждый вправе увидеть то, что ему ближе.
А вот другие полотна Ендальцева, что есть на этой выставке, вопросов не вызывают. Ведь все они связаны с жизнью родного для художника Кирова и области. Триптих «Вятский модник», «Танцы на Хлебной (Театральной. - ред.) площади», «Старый горномарийский рынок», «Вятская свистунья» - все они отражают то, что было у нас не так давно, и то, что есть сейчас. И здесь намеренное упрощение изображений людей выглядит оправданным. Оно отсылает нас к лубкам или китчевой живописи на клеенке, характерной для 50 - 60-х годов прошлого века (ее образцы демонстрировал герой Георгия Вицина в бессмертной советской комедии «Операция «Ы» и другие приключения Шурика»). Оно же роднит Ендальцева с Нико Пиросмани (Николаем Пиросманашвили).
Но вот что удивительно: проходя мимо множества утрированно упрощённых фигур на картинах Ендальцева, настолько привыкаешь к этой его манере передавать действительность, что, когда попадаешь в последний зал, возникает ощущение, будто здесь представлены полотна совсем другого художника. Так разительно отличаются от торжества примитивизма классически выполненные пейзажи и зарисовки.
Оказывается, может Ендальцев работать и в академической манере. При этом его полотна не теряют очарования и смысл в них не менее глубокий. Взять хотя бы картину, которая называется «Над Вяткой». Она исполнена любви к родным местам и к людям, которые здесь живут.
Не меньший символический смысл, чем «Голгофа» или «12», несет и образ часовни на фоне озера, который есть на другой картине Ендальцева. Он созвучен полотну Левитана «Над вечным покоем».
Немало тут и других уголков Кирова, которые многим знакомы и навевают каждому связанные с ними воспоминания.
И здесь, в последнем зале, открывается вторая сторона вятского художника. Он как бы в итоге предстает перед нами сразу в двух лицах, и которое из них нам ближе, каждый должен решить сам. Время для этого есть: выставка будет работать до 24 сентября.
Сергей СМОЛИН.
