Художника Максима Наумова в Кирове (да и в других городах) знают многие. Причём он известен не только в профессиональной среде. Максим Владимирович принимает активное участие в общественной жизни родного города, а потому пересекается и с теми людьми, которые на выставки в Вятском художественном музее не ходят.

Талант Наумова многогранен. Он и живописец, и график, и скульптор, и дизайнер, и даже мультипликатор. Он и директор Вятского художественного училища имени А.А. Рылова, и педагог. Он заместитель председателя Вятского регионального отделения Союза художников России. Благодаря Наумову, в преддверии 650-летия Кирова был реализован анимационный проект «Вятское собрание», посвящённый известным персонажам российской истории, так или иначе связанным с Вяткой. Ролики из этого проекта демонстрировались на масштабной выставке «Россия», которая проходила на ВДНХ в Москве.

При всей своей немалой общественной и административной нагрузке Наумов находит время для творчества. Сегодня он занят иллюстрированием Библии. Серия работ к первым трём книгам Священного писания уже увидела свет. И мастер не собирается на этом останавливаться.

«Мефодий». 2012 г.

Ярлыки и статусы

Живопись и графика Максима Наумова имеют свой уникальный стиль, который нельзя спутать ни с чьим другим. Хотя нельзя не отметить влияние на творчество кировского художника работ австрийца Густава Климта с их реализмом в изображении лиц и отдельных элементов фигуры и декоративностью всего остального. Также несомненна связь художественного стиля Наумова, использующего вытянутые по вертикали силуэты, с испанским живописцем Эль Греко, итальянцем Амедео Модильяни и швейцарским скульптором Альберто Джакометти.

В своё время, увидев серию наумовских портретов, журналистка газеты «Вятский наблюдатель» окрестила его стиль «комплиментарным гротеском», а самого художника зачислила в нонконформисты. С тех пор так и прилипли к художнику эти лейблы, перекочевав с газетных страниц в интернет.

«Вятский ковчег». 2020 г.

Сам Наумов не возражает против таких определений, применяемых к нему и к его творчеству, хотя и называет их «смешными». В таких случаях в народе говорят: «Хоть горшком назови, только в печку не ставь».

Сегодня же художник не склонен зачислять себя в нонконформисты, то есть несогласные, протестующие против чего-то. Если что-то такое и было, как он говорит, то много раньше.

Некое противопоставление официально признанным канонам возникло в вятской художественной среде только в начале 2000-х. Тогда сформировалась группа молодых живописцев, которых не устраивал господствовавший в то время академический реализм. В нее входили Игорь Сметанин, Владимир Широков и еще ряд молодых художников. Все они получили классическое образование, но работали в экспериментальных техниках и манерах. Для того времени это был вызов. Но сегодня экспериментами уже никого не удивишь и такие поиски собственного стиля встречаются на каждом шагу.

Нечто подобное можно сказать и о термине «комплиментарный гротеск». В своё время такое определение творческого стиля вызвало интерес у публики своей противоречивостью и необычностью. И, вероятно, как признаётся сам Наумов, нечто рациональное в себе несло. Но, опять же, несколько лет назад и для определённого ряда произведений художника.

Сам же Наумов говорит, что у него нет обозначения для своего стиля, да это ему и неинтересно. Игра в слова не характерна для художников. Им, по мнению Максима, важнее передать на холсте свои внутренние переживания.

«Три поколения Труда». 2024 г.

У истоков стиля

Чтобы понять, почему человек, и в частности - художник, делает что-то так, а не иначе, нужно обратиться к истокам его творчества. На примере Максима Наумова это ярко прослеживается.

Художник признаётся, что стилистика его произведений своими корнями уходит в книжную иллюстрацию и газетные шаржи, карикатуры и зарисовки.

Ещё ребёнком Максим создал серию иллюстраций для сборника детских стихов «День рождения», написанных его матерью - известной кировской поэтессой Еленой Наумовой. С тех пор, как говорит художник, в нём сохранилась тяга к иллюстрированию книг. Позже это увлечение проявилось в серии «Салтыкиада», посвящённой творчеству Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина, и в цикле иллюстраций к Библии, над которым художник работает до сих пор.

С большой теплотой Наумов вспоминает, как он познакомился с работой художника в газете. Первым, кто ввел молодого Максима в этот мир, был выпускник Кировского художественного училища Александр Окунев, работавший карикатуристом в газете «Комсомольское племя».

- Он научил меня технике газетной графики, - говорит Наумов. - И первые мои картинки были опубликованы сначала в «Комсомольском племени», а потом в газетах «Выбор», «Педагогические ведомости» и «Я расту». В последней я проработал и художником, и журналистом почти 12 лет, пока учился в лицее и училище.

Весь этот опыт овладения выбранной специальностью сформировал в Наумове тот особый стиль, который сегодня отличает его работы от прочих. Хотя, по словам художника, со времени окончания художественного училища этот стиль постоянно трансформировался.

Сам Наумов выделяет три этапа своего творчества. Первый, когда он был молодым и в нём, как сейчас говорят, «бушевали гормоны», представлен множеством работ с изображением обнажённого женского тела. Второй начался с увлечения художника творчеством Салтыкова-Щед­рина - его пиком стал цикл «Салтыкиада» (термин, придуманный самим Наумовым). И, наконец, третий, который не завершился и по сию пору, - обращение к библейским текстам и образам.

«Поединок III». 2009 г.

Женщины Максима Наумова

- Можно ли назвать вас «маменькиным сынком»? - спросил я Наумова, памятуя о том, как часто во время нашей с ним беседы он упоминал свою мать, члена Союза писателей СССР (а потом и России) Елену Наумову.

- Я на сто процентов и маменькин, и бабушкин сынок, - ответил художник. - Им в первую очередь я обязан всем, что из себя представляю.

По словам Максима, он рос в женском окружении и есть пять женщин, которые оставили в его судьбе заметный след.

Первая из них, естественно, мама. Она, как говорит художник, не только дала ему жизнь, вырастила и воспитала его, но и сформировала интеллектуально. Будучи поэтом, писателем, прозаиком, Елена Станиславовна всю жизнь посвятила творчеству и стала примером для сына. Кроме того, мать ввела Максима в круг творческих людей - журналистов, писателей и художников, в ту особую среду, которая формирует неординарную личность. Именно эта среда дала художнику эрудированность.

Второй по значимости женщиной в жизни художника стала бабушка Майя Андреевна Ермакова. Участница Великой Отечественной войны, двое братьев которой не пришли с полей сражений, она привила внуку, в чём он сам признаётся, глубокое чувство патриотизма, любви к малой и большой Отчизне, уважение к непростой российской истории.

Вряд ли кто-то будет оспаривать значение матерей и бабушек в воспитании детей. Но Наумов говорит еще о двух женщинах, которые внесли весомый вклад в его формирование как творческой личности.

Первая из них - Лидия Михайловна Старкова, которая была педагогом будущего художника. Она на протяжении десяти лет вела сначала в художественном лицее, а потом и в художественном училище группу, в которой учился Максим.

- Всё, что я знаю как художник и как педагог - заслуга Лидии Михайловны, - говорит он.

Вторая - Марина Васильевна Карпова, издатель и полиграфист. Она, по словам Наумова, долгое время помогала ему в учебе и в профессиональной деятельности в качестве журналиста и газетного графика.

Ну и, наконец, не мог не упомянуть Максим Наумов о своей жене, которая родила ему сына и которая обеспечивает ему «крепкий семейный тыл».

- А как же все те женщины, которых вы изображали на своих картинах? Кто они? - задал я очевидный вопрос.

- Все они - часть меня, но кто они - пусть занимаются в будущем искусствоведы, если им это будет интересно, - не задумываясь ответил Наумов.

Сергей СМОЛИН.

Фото из личного архива М. Наумова.