Мало кому из художников ещё при жизни удаётся стать легендой. А вот Виктору Харлову это удалось. Его авторитет признают коллеги по цеху (и не только в Кирове, но и в столицах), к нему с пиететом относится молодёжь.
Харлов - представитель старшего поколения кировских художников. Его творческая деятельность началась и расцвела в Советском Союзе. Уже тогда к нему пришла всесоюзная известность - в 1979 году Харлов был удостоен премии Ленинского комсомола, а в 1988 году - государственной премии им. И. Е. Репина. Для советского времени это были крайне значимые награды, говорящие о высоком уровне мастерства.
Произведения художника хранятся в Государственной Третьяковской галерее, Вятском художественном музее им. В.М. и А.М. Васнецовых, в запасниках Государственного музейно-выставочного центра РОСИЗО и Дирекции художественных выставок Союза художников России (Москва), в Институте русского реалистического искусства (Москва). Они украшают собрания многих региональных музеев и галерей. Они есть в коллекции Министерства культуры России, а также в запаснике живописи комбината им. Вучетича.
Заслуги Виктора Харлова отмечены высокими званиями. Он - академик Российской академии художеств, народный художник России, а также почётный гражданин города Кирова.
Когда слава не портит человека
Когда к Виктору Георгиевичу пришла всесоюзная известность, ему было всего 30 лет. К этому времени он успел закончить Кировское училище искусств (ныне Вятское художественное училище им. А.А. Рылова) и Московский художественный институт им. В. И. Сурикова по классу монументальной живописи. Его педагогом в вузе была ученица знаменитого советского художника Александра Дейнеки Клавдия Тутеволь. Всего три года понадобилось выпускнику «суриковского», чтобы доказать свою профессиональную состоятельность, талант и мастерство.
Естественно, думал я, что столь раннее признание заслуг не могло не наложить отпечаток на характер. Я ожидал увидеть человека, который если и не кичится своими наградами, званиями и положением, то даёт почувствовать некую дистанцию между собой и его собеседником.
Однако встреча с художником показала, что я был неправ. Не обнаружилось у Виктора Георгиевича звёздной болезни. Передо мной сидел человек, на которого годы успели наложить свой отпечаток, но не погасили творческий огонь в глазах. Он со знанием дела обсуждал вопросы художественного творчества, приводил исторические примеры и спорил, если был с чем-то не согласен. Он не «вещал», он общался. Его немного сиплый голос звучал твёрже, когда Харлов хотел донести до меня свою точку зрения, но не становился командным и безапелляционным.
В своей мастерской, где проходил разговор, и где все стены завешаны картинами художника, Виктор Георгиевич смотрелся органичной частью творческого пространства, а не монументом самому себе. Поэтому его смутил мой вопрос, можно ли его назвать «патриархом вятской живописи»?
- Что вы, какой патриарх, - ответил художник. - Это в церкви бывают патриархи, - добавил он с улыбкой.
И всё же отсутствие высокомерия, присущего многим деятелям искусства, обласканным званиями и наградами, не делает Харлова мягкотелым интеллигентом, который всегда и со всем соглашается. Он - боец. Он самозабвенно готов отстаивать то направление в живописи, к которому принадлежит сам. Для Виктора Георгиевича реализм - это не только дань его молодости, когда другие направления, мягко скажем, не поощрялись, и все художники работали в жанре социалистического реализма. Он, по Харлову, - вершина развития живописи.
На страже реализма
Несмотря на то, что первые десятилетия творческой деятельности Виктора Харлова пришлись на времена СССР, он против того, чтобы причислять свою живопись к социалистическому реализму. По его словам, приставка «социалистический» была прилеплена к реалистическому искусству искусственно, в силу идеологических причин. Такая идеологизация творчества художников сужала тематику произведений и открывала двери для конъюнктурщиков от живописи. Тех, кто в своё время был «обласкан» советской властью, но после 1991 года быстро приспособился к новым реалиям.
В то же время Харлов говорит, что выдающиеся представители соцреализма Александр Дейнека и Юрий Пименов (да и многие другие) были настоящими мастерами и гениальными художниками. А ещё добавляет, что причислять всех работавших в советское время живописцев к соцреалистам не стоит. Нельзя всех грести под одну гребёнку.
И всё же Виктор Георгиевич признает, что в социалистическом реализме было и здоровое ядро, которое обогащало живописные произведения. Идея о светлом будущем, о лучшей жизни в стране, заложенная во многих картинах (в том числе и кировских художников), делала зрителей гуманнее, добрее и лучше, заставляла их менять своё отношение к окружающим. И в этом своём качестве соцреализм не умер, а существует и развивается. Вот только слово «социалистический» сегодня к нему не применяется - времена изменились.
С позиций художника-реалиста оценивает Виктор Харлов и представителей других направлений в живописи. Особенно ярко это проявляется в его отношении к творчеству Сальвадора Дали и Пабло Пикассо. Живопись первого он вообще отказывается признавать реалистической, несмотря на то, что в самом названии «сюрреализм» как бы заложен реалистический компонент.
- Дали мастерски владел рисунком и кистью, - признаёт Харлов. - Но его замыслы и идеи чужды человеку.
Следуя этой логике, нужно признать творчество Дали антигуманным. И в такой оценке сюрреализма есть своё рациональное зерно.
Не менее критически относится Харлов и к основателю кубизма Пабло Пикассо.
- Я признаю его художником за его «голубой» и «розовый» периоды, но его кубизм я бы отчеркнул и не стал называть искусством, - даёт свою оценку Виктор Георгиевич. - Но это моя личная точка зрения.
В оценках и рассуждениях Харлов проявляет себя не только как художник, но и как человек, размышляющий об истоках творчества. А это признак настоящего мастера. Можно даже сказать, Мастера с большой буквы.
Когда в семье все художники
Постоянство Виктора Харлова прослеживается не только в том, что он остается верным на всём протяжении своей деятельности реалистическому направлению в искусстве. Также постоянен он и в семейной жизни. Более 50 лет связывают брак Харлова и Веры Ушаковой, которая, как и муж, посвятила себя живописи.
В их семье, как и в любой другой, не всё и не всегда шло гладко. Но само долголетие брачных уз доказывает, что эти люди не случайно нашли друг друга.
- Самое главное - мы всегда друг друга понимали и с терпением друг к другу относились, - говорит Виктор Харлов. - Иначе мы не смогли бы так долго прожить вместе.
Впрочем, как признаётся Харлов, в творчестве каждый из них идёт своим путём. И сюжеты для картин каждый выбирает самостоятельно, и подход к изображаемому разный. Но, несмотря на такую независимость в творчестве, художников связывает приверженность реалистическому стилю в искусстве. И эта ниточка (даже не ниточка, а канат), думается, скрепила их союз ещё крепче.
Кто бы сомневался, что ребенок, родившийся в такой семье, пойдёт по стопам родителей. Вот и Максим Харлов избрал для себя непростую жизнь художника. И, судя по тому, как отзывается о нём отец, Максим - предмет родительской гордости. Ну, а дано ли ему превзойти в мастерстве родителей, покажет время.
Сергей СМОЛИН.
Фото из архива В. Харлова.