В ходе подготовки к «Прямой линии с Владимирым Путиным», которая состоялась 30 июня, жители кировского жилого комплекса Озерки обратились к Президенту России с видеообращением: «Уважаемый президент! Озерки, город Киров, Кировская область, задыхаются. Помогите, пожалуйста, нам решить проблему задымления. Целый микрорайон дышит ядом. Ежедневно нас отравляют предприятия, которые незаконно сжигают различные вещества, химикаты, - жгут яд! Мы хотим дышать!»

Как известно, Озерки - не единственный микрорайон областного центра, жители которого с разной периодичностью жалуются на неприятные запахи, прежде всего - рядом с Биохимзаводом.

1 июля председатель правительства Кировской области Александр Чурин провел рабочее совещание по вопросу состояния атмосферного воздуха в Кирове. Особое внимание было уделено как раз Юго-Западному району и микрорайону Озерки. Александр Чурин поручил проработать вопрос создания локальной сети мониторинга состояния воздуха, включая закупку специализированных датчиков для кон­троля.

Этому же вопросу было посвящено заседание комиссии по экологии и природопользованию Общественной палаты Кировской области, на котором были рассмотрены обращения кировчан с жалобами на запахи в атмосферном воздухе.

Вот что рассказала председатель комиссии - профессор Тамара Ашихмина - о предполагаемых загрязнителях воздуха.

Порог чувствительности

- Проблема с запахами в Юго-Западном районе города Кирова существует давно. Только зaа по­следние две недели в управление Роспо­треб­надзора поступило около двухсот жалоб, в Росприроднадзор - 190, в Общественную палату - 13 жалоб. Видимо, это связано еще с жарой и с испарениями после ливней... Этот вопрос у всех природо­охранных органов на контроле. И технадзор, и прокуратура занимаются обращениями граждан. А воз, как говорится, и ныне там.

Дело в том, что «поймать» запахи и обнаружить их источники очень сложно. Оказывается, запахи сероводорода и аммиака воспринимаются, когда они уже на грани ПДК (предельно допустимой концентрации). Организм человека к ним приспособился и не так остро их ощущает. А  такие дурнопахнущие вещества, как меркаптаны, амины белковой природы при гниении, мы ощущаем при концентрациях значительно ниже (в 15 - 100 раз) ПДК, и даже малое содержание их в воздухе «слышим». Наличие же сероводорода и аммиака в воздухе до ПДК можем и не заметить.

Проблема в том, что контролирующие органы в своей работе опираются только на объективную информацию о состоянии атмосферного воздуха, которую получают с помощью специальных приборов. По-другому работать они не имеют права.

Запах - это субъективное ощущение присутствия в воздухе летучих пахучих веществ, обнаруживаемых с помощью рецепторов обоняния, расположенных в носовой полости. Чувствительность наших рецепторов ко многим веществам значительно превосходит чувствительность приборов. Специалисты это прекрасно знают.

Контролирующие органы в своей работе ориентируются на ПДК загрязняющих веществ в воздухе. ПДК веществ выражают в миллиграммах на кубический метр. Норматив запаха следует выражать в других единицах, отражающих ощущение запаха человеком. Запаховое загрязнение измеряется не с помощью объективных приборов, которыми оснащены лаборатории, а с помощью группы людей (экспертов), которые привлекаются к исследованиям. ЕЗ (единица запаха) в кубическом метре воздуха представляет собой концентрацию запаха, которую ощущает половина экспертов, принимающих участие в исследовании. Прибор для измерения запаха с помощью человеческого носа называется ольфактометром. 

Таким образом, закупка и размещение на территории города дополнительных датчиков проблему запаха решить не сможет в принципе, поскольку приборы позволят
утверждать, что в городе всё спокойно, так как они не зафиксируют превышение ПДК веществ с наиболее неприятным запахом. Каждый житель нашего города имеет свой персональный датчик запахового загрязнения - это его нос. Необходимо ориентироваться на эти датчики.

В нашем университете учёные-экологи проблемой запахового загрязнения занимаются уже не первый год. Мы видим решение этой проблемы иначе, чем официальные органы надзора и контроля. Предлагаем в решении проблемы опираться на привлечение к этому жителей города. Мы готовы разработать мобильное приложение, с помощью которого каждый кировчанин сможет отправить информацию о наличии неприятного запаха в конкретном районе города. Очень быстро на основе показаний жителей сложится четкая картина наличия и интенсивности неприятного запаха в каждой точке Кирова, и станет понятно, откуда он распространяется. Зная источники запаха, мы сможем предложить технические решения, позволяющие снизить выброс соответствующих загрязняющих веществ. В этом отношении у нас тоже имеется опыт. Мы готовы работать с каждым предприятием, вносящим свой «вклад» в запаховое загрязнение воздуха.

Еще раз хочу подчеркнуть: проблема запахового загрязнения может быть успешно решена, если наши органы власти действительно захотят ее решить. Приобретение и установка дополнительных датчиков - пустая трата времени и средств. Каждый житель нашего города обладает своим персональным датчиком, работающим в режиме «24 на 7», и если эти датчики сигнализируют о наличии запаха - значит, он есть.

Вот и сейчас собираются установить датчики для кон­троля за состоянием воздуха, но с их помощью вряд ли удаст­ся обнаружить даже сероводород с аммиаком. Может быть, в мизерных количествах. И получится, что превышений ПДК по загрязнениям нет, а люди задыхаются.

- Потому что мы ощущаем загрязнение воздуха вредными веществами ниже ПДК?

- Да, оказывается, наш нос более чувствителен к дурнопахнущим веществам, чем приборы. Так, по данным СанПиН, у фурфурола ПДК - десять миллиграммов на кубический метр, а порог восприятия его - от одного до полутора миллиграммов на кубический метр. Поэтому газоанализаторы и не фиксируют пахнущие загрязняющие вещества.

Коллектив лаборатории биомониторинга готов попробовать определять эти дурнопахнущие вещества в атмосфере. У нас есть прибор, который может их уловить, надо только приобрести к нему несколько индикаторных трубок. (На каждое вещество - свою.) Мы предложили фирме «Дороничи» ряд технологий по отслеживанию запахов сероводорода и аммиака. Дело в том, что, по информации Роспотребнадзора, 98 процентов всех выбросов загрязняющих веществ в городе приходится на предприя­тия «Дион», что на площадке Биохимзавода, и «Дороничи».

На площадке Биохимзавода расположено кроме «Диона» еще несколько производств, но главную лепту в загрязнение атмосферы вносит именно он. На его счету 72 стационарных источника выбросов, от которых в атмосферу поступает 41 загрязняющее вещество, в том числе сероводород и аммиак. Причем эффект их суммации равен 1,6 ПДК, что не соответствует СанПиН.

Меня удивило сообщение заместителя генерального директора Биохимзавода Олега Пантюхина, что технологические линии там не меняли со дня основания предприятия. Как же так? Завод создавался под фосфорсодержащие кормовые добавки. Если раньше в стране работали четыре таких предприятия, сейчас осталось только наше.

В 2019 году было заключено соглашение с министерством экологии, что на заводе проведут реконструкцию очистных. Но до сих пор ничего не сделано, и очистные не работают уже больше года, так как опломбированы. Однако предприятие-то работает. Куда идут стоки? Дескать, введена замкнутая система оборота воды. А каков баланс и концентрация загрязняющих веществ в ней, неиз­вестно.

Кстати, от марадыковского «наследства» нам досталось несколько АСПК (автоматических систем производственного контроля). Одну установили на границе Биохимзавода, но до сих пор не могут запустить.

 SOS!

- Понятно, что завод в этом не заинтересован. Но запах-то не скроешь! На днях из сада возвращались через юго-западный район, мимо завода «Лепсе», все окна в машине были закрыты - и всё равно такой запашище! Ладно мы проехали, но как тут люди живут?

- Может быть, в городе есть и еще источники загрязнения воздуха, не только БХЗ, - продолжила Тамара Яковлевна. - Вот какое письмо мне пришло на днях. «Помогите! Тошно­творный запах и озеро зловонной жижи в районе улицы Дзержинского! - пишут авторы. - А образовалось это сточное озеро в канаве неподалеку от полигона, куда в прошлые зимы коммунальные службы свозили снег, а вместе с ним - реагенты, мусор и, вероятно, дохлых птиц и животных. Этой зимой снег не возили, но сюда были выброшены сельхозотходы: фрагменты туш коров. Возможно, это они сейчас гниют в озере. Отвратительный, отравляющий, тошнотворный запах. Впервые мы ощутили его вечером 21 июня в нашем саду в садоводческом товариществе «Ряби». И с каждым днем его интенсивность всё нарастает. С 27 по 30 июня мы не могли выйти из дома и открыть окна, чтобы проветрить. От этого омерзительного запаха сильно болит голова. И неизвестно, какую угрозу природе и здоровью людей несет это сточное болото.

Специалисты Роспотребнадзора и Росприроднадзора, вы­ехав на место, признали, что такого «вонючего запаха» они еще никогда не ощущали. Но устранить его они не в силах, в их компетенции - только начать проверку сроком до 30 дней и более, но мы-то задыхаемся, и с каждым днем всё сильней.

SOS! Умоляем принять срочные меры, чтобы устранить этот омерзительный, мешающий жить запах!!!»

Прочитала письмо и не могла успокоиться: почему полигон для вывозки грязного снега устраивают чуть ли не в городе? Что делать: внеочередное заседание комиссии по экологии проводить? Садоводы просят перекрыть подъезд к полигону, чтобы не было сбросов в овраг.

Озерки: «Мы хотим дышать!»

- Жители микрорайона Озерки, не дождавшись решения своей проблемы у местной власти, обратились на прямую линию к Владимиру Путину.

- Действительно, в Озерках работают около 11 разных предприятий, каждое вносит свою лепту в загрязнение среды. И сейчас министерство охраны  окружающей среды вплотную занялось ситуацией в микрорайоне. Держит этот во­прос на контроле. И даже квадрокоптеры использует для опре­деления источника выбросов. Деятельность одного из предприятий-загрязнителей уже приостановили. Но задымленность всё равно продолжается.

- Слышала такое мнение, дескать, зачем покупать квартиры в промышленной зоне.

- Мы с этим вопросом обращались в горадминистрацию. Прежде всего, у каждого предприятия должна быть санитарно-защитная зона. Правда, раньше это не требовалось. А главное, пора прекратить жилую застройку вокруг промышленных объектов. Вспомните, Биохим был вначале на окраине города, но постепенно оказался почти в центре жилой зоны. Точно так же и в Озерках. И сейчас уже дома не снесешь. Остается одно: промзону выносить за город. А это огромные расходы, и вряд ли кто на них пойдет. Хотя здоровье людей должно быть дороже всяких денег.

Сейчас проблемные зоны - Озерки, сточное озеро в районе улицы Дзержинского, Биохимзавод и «Дороничи». Конечно, в последние годы запах в городе ощущается всё сильнее. Может быть, это зависит и от климата: лето становится всё жарче.

- Да и предприятия расширяют свою мощность.

- И при этом мало думают об экологии. Если очистные на Биохимзаводе не работают больше года, о чём можно говорить?

- Какие выводы сделали члены комиссии по экологии после заседания?

- Вывод один: здоровье дороже любых денег. Мы понимаем, что промышленность должна развиваться, но при этом на каждом предприятии должны помнить об экологической составляющей. Сейчас есть современные системы очистки, мембранные фильтры. Надо идти на это, тем более что сейчас в мире собираются брать налог с предприятий за так называемый углеродный след - выбросы углекислого и других парниковых газов, вызывающих глобальное потепление. Хотя наши леса - легкие планеты - поглощают их в большом количестве, но дело в том, что атмо­сфера - одна на всех.

Интервью взяла Вера Ануфриева.