Виктор Бакин, кавалер ордена Достоевского

КУЛЬТУРА

07 ноября 2017 1023 0
На печать

 

Виктор Семёнович Бакин родился 1 ноября 1957 года в г. Мураши Кировской области. Окончил местный политехнический институт по специальности «инженер-строитель». В вятскую журналистику пришёл в середине 1970-х, будучи студентом. Работал в газетах «Комсомольское племя», «Вятский край», «Кировская правда». Член Союза журналистов и Союза писателей России. Заслуженный работник культуры Кировской области. Автор десяти книг прозы. Публиковался в журналах «Москва», «Дружба народов», «Роман-газете». Лауреат многочисленных областных премий. За книгу «На Великую...» удостоен Всероссийской православной литературной премии им. святого и благоверного князя Александра Невского и Всероссийской литературной премии «Имперская культура» им. профессора Эдуарда Володина.

 

Дважды признавался писателем года. В 2010 году получил звание «Вятский горожанин» за публикации об Александро-Невском соборе. Кавалер ордена Достоевского II степени. За книгу «Война матерей» удостоен высшей награды Российского союза ветеранов Афганистана - орденом «За заслуги».

 

Ещё немножечко о нём

Ну, вот, собственно, можно больше ничего о нём и не писать, кроме как подытожить - жизнь у парня удалась: публиковался, удостоен, признавался, награждён, отмечен, получил… Журналиста и писателя Витю Бакина любят: женщины - за то, что он красавчик и при таких-то кудрях мог распоясаться как угодно, а он спокойный, вежливый и воспитанный. Витю Бакина любят мужчины - за то, что он надёжный, умеет дружить и не жалеет для этого ни сил, ни времени, ни денег, ни своего доброго имени. Витю Бакина любят редакторы и издатели - за то, что он обязательный и талантливый (список наград опубликован справа). Талант - безусловно, серьёзный козырь, но наш лауреат всяческих премий не ведётся даже на лесть: на многолетние попытки многих подъехать к нему на кривой козе он отвечает с монашеским смирением - это, мол, не мои заслуги.

 

Ещё он умеет рассказывать всякие дивные истории с успокаивающим эффектом. Например, как он ходит крестным ходом или из жизни великих писателей - просто не нужен никакой «Ново-Пассит» (Витюш, я и называю эти истории «новопасситками» и готова признать, что никто не умеет рассказывать их лучше тебя). Я работала с Витей Бакиным всю жизнь - сначала в «Комсопле», потом в «Вятском крае». Иногда жалела, что отделы «КЖ» («комсомольской жизни») или новостей ломают его тонкий и чуткий слог и понуждают обстоятельно беседовать о стройотрядах или на темы ЖКХ. Меж тем на рабочем столе его частенько можно было заметить томики Белова, Астафьева, Крупина, а то и заносчивого Довлатова с дерзким Бродским. Когда Виктор сегодня попытался припомнить все свои награды и достижения, мы буквально вросли в пол. Так бывает, когда видишь человека практически каждый день: ну ходит на работу и ходит, ну что-то там копает в архивах, ну пишет, ну дарит свои книги - классные. Короче, звание кавалера ордена Достоевского нас просто добило. Мы, коллеги твои, не знали, Вить, насколько ты реально крут.

 

Спасибо Куперу

Это было счастливое детское время, потому что он очень любил ходить в библиотеку имени Грина, особенно летом, в каникулы. Там, на первом этаже читального зала, на лакированных полочках стояли зелёные томики Фенимора Купера - шесть или восемь книжечек. Про зверобоев и следопытов. Про индейцев. У мальчика, родившегося в невзрачном городке Мураши и переехавшего в чуть более выразительный городок Киров, от эстетики краснокожих вождей перехватывало дыхание и мурашки бегали по коже. Библиотека казалась святым местом. А дома книг было немного. И мама сыну перед сном сказок не читала: она уставала на работе.

 

Виктор пошёл в первый класс 16-й школы почти в восемь лет, был рослым, частенько сидел за последней партой. Учительницу русского языка и литературы Валентину Дмитриевну Репкину до сих пор помнит по имени-отчеству и как строгую тётку, тёплых отношений с нею не сложилось. Уже потом, когда у ученика с камчатки стали выходить первые книжки и когда приняли его в Союз писателей, Валентина Дмитриевна несколько раз звонила с поздравлениями. «Я о ней часто вспоминаю, и о других преподавателях. Они были очень хорошие, я им благодарен, они у меня в памяти. Жаль, что я так поздно понял, что всё-таки гуманитарий, и сдуру окончил политехнический институт, курса с третьего перманентно пытаясь его бросить. Но мама начинала плакать: «Получи хотя бы диплом!» И худо-бедно я доучился до конца. Хотя вовсю уже сотрудничал с «молодёжкой», отправлял им заметульки про стройотрядовскую жизнь, которую не то чтобы любил, но хотя бы хорошо знал.

 

В литературный клуб «Молодость» меня привели друзья, я приносил на заседания лирические стихи, их разносили в пух и прах. А как строить дома и ремонтировать дороги, я знал. Ребята говорили: «Неизвестно, когда напечатают твои стишочки, да и напечатают ли, а попробуй в газете писать о производстве». Так меня привели к Светлане Алексеевне Шешиной в «Комсомольское племя» - сорок лет назад. 77-й год, сто лет со дня рождения Феликса Дзержинского, а мы в тот год были в стройотряде в Верхнекамском районе, в Кае, недалеко от места его ссылки. И я с другом сходил в местный музей, и мы написали впечатления, их напечатали и даже дали гонорар. Это была первая моя публикация строк на 150. Я жил на улице Воровского, в институт ходил напрямую, а тут специально делал маленький крюк, чтобы пройти мимо здания редакции на Карла Маркса, 84, - посмотреть на уличных стендах, есть ли моя публикация. Это было даже круче заметок в институтской многотиражке «Советский инженер».

 

Остальное - от лукавого

Мама с папой не говорили, что журналист - не профессия. Маме с папой, не кончавшим институты, было важно, чтобы у единственного ребёнка был диплом о высшем образовании. Всё остальное - от лукавого, можешь хоть в дворники идти.

 

Впрочем, строителем он даже поработал, хотя Борис Григорьевич Свистунов, тогдашний редактор «молодёжки», приглашал его в штат. И после армии Виктор пришёл в отдел учащейся молодёжи. «Замечательное было время. Меня перевели в самый сильный и крепкий отдел комсомольской жизни, но мне всегда хотелось чего-то своего. Перед глазами был Володя Булычёв со своей авторской журналистикой. Читая его, хотелось вещать не только с ферм и колхозных полей. Мою первую «иную» публикацию помню до сих пор: о краже книг из библиотеки, материал потом перепечатала газета «Советская культура». Я обомлел: напечататься в Москве - это неслыханно для меня. Мне повезло: отдел был сильный, коллеги пахали, позволяя мне делать «левые» материалы с барахолки, судебные очерки. Где-то в это же время меня заинтересовала тема детдомовцев военной поры».

 

Да вы, батенька, большой художник

Книжка «Детдомовские сороковые» вышла в 1989 году. Ещё были живы люди, помнившие войну, они приводили к Виктору своих друзей и знакомых, которые тоже оказывались «в теме». Проводились встречи бывших детдомовцев - это были крепкие ещё пенсионеры в возрасте 60 - 70 лет. Они приезжали даже из других городов, встречались с бывшими воспитателями, благодарили их за то, что сберегли их детство. Это было очень трогательно. Несколько раз Виктора приглашали в Ленинград на дни памяти о снятии блокады, и там как-то по-особому тепло говорили о подвиге кировчан, принявших в годы войны маленьких ленинградцев, и рассказы эти тоже были пронзительными и страшными.

 

А потом настала эпоха «Вятского края» - с осени 1990 года по февраль 2017-го. «Я пришёл в отдел новостей: был завотделом, Андрюшка Андреев - корреспондентом. Мы дружили. Нам было интересно собирать информацию отовсюду обо всём. «Вятский край» был и всегда оставался действительно независимым изданием, нас не кормили никакие обкомы никаких партий, а нужны были и бумага, и оплата типографских расходов, и зарплата сотрудникам, и где-то очень быстро редактор мне предложил поработать в рекламе. Тогда это было новым, интересным делом. С 2007 года я стал заместителем главного редактора по рекламе и коммерции.

 

Про что любил писать? Да не то чтобы любил… Я писал про те организации, у которых были деньги, а они водились у наших переработчиков. Спиртоводочные предприятия, пивзаводы, «молочка», «маргаринка», мясокомбинаты, об этом написано очень много. Приятно было ездить с этими серьёзными партнёрами в Москву на «Золотую осень», когда на День работника сельского хозяйства собирали самых лучших работников и они показывали свои достижения. Было очень интересно на это посмотреть, об этом рассказать. А постыдная страница этой вот рекламной жизни - публикации «Хопра», «Русской недвижимости», «Русского дома Селенга», там тоже водились немереные деньги, но вся эта фальшь… Вдобавок эти компании не дружили между собой, надо было их разводить по разным страницам…

 

А у меня в то время уже вовсю выходили книжки. Первая, «Детдомовсие сороковые», издана в 89-м году Волго-Вятским книжным издательством обычным для наших мест тиражом - 15 тысяч. Буквально через год знаменитая «Молодая гвардия» в Москве переиздала книгу тиражом в сто тысяч экземпляров, и я на аванс свозил семью в Пицунду. Был этим страшно горд и счастлив, заезжал в Москву, заходил в издательство, а там по коридорам передвигались всякие знаменитые писатели и поэты. И ты вроде рядышком присоседился, тоже писатель, и тоже не хухры-мухры.

 

А вторая книжка, новая, у меня вышла только в 2003 году. Долго я её писал. Она называется «Белый праздник». Там и рассказики, и очерки, и главы из до сих пор не написанного романа, посвящённого архитектору Витбергу. Эта книжка вышла у меня в Екатеринбурге благодаря помощи друзей. Тогда же я вступил в Союз писателей России».

 

У его книжек счастливая судьба: они по много раз издаются, переиздаются, печатаются по всей России. Книга «Война матерей» исключением не стала.

 

Вернувшись после срочной службы в армии, Виктор как раз подоспел к созданию совета воинов-интернационалистов запаса. И он близко сошёлся с ребятами, пришедшими из Афганистана. «Может быть, моя книга «Война матерей» в построении чем-то повторяет книгу «Цинковые мальчики» Светланы Алексиевич, но она на местном материале и не менее страшная. Психологически очень тяжело возвращать отцов и матерей погибших солдат в те чёрные дни, просить их об этом вспоминать. Кто-то отказывался, кто-то понимал меня. Я много ездил по области, это тоже было страшно. Приезжаешь в Унинский район в село Порез, там живёт-то человек 400 - 500, у них четырёх парней призвали в Афганистан, и трое вернулись в цинковых гробах. И матери этих парней меня спрашивают: «Вот ты, журналист, всё знаешь, скажи - что там происходит?» А что я могу им сказать?»

 

Потом «Войну матерей» напечатали даже в «Роман-газете».

 

Ценности иного порядка

Как-то так получается, что одна книжка за собою другую ведёт - мне об этом не первый писатель говорит. Так вот на книгу, посвящённую Великорецкому крестному ходу, Виктора Бакина навела история про тяжелораненого солдатика. Он в госпитале всё молился Николаю Чудотворцу, обещал, если выкарабкается, сходить на реку Великую. Выжил. Вспомнил про обет, данный святому. Договорился с друзьями, свозили они его к Великорецкому монастырю и к купели. Вернулись, и в одну из ночей приснился парню Николай Чудотворец, который говорит: «А следочка твоего я на реке Великой не увидел». И парень понял, что надо бы пешочком в Великорецкое сходить.

 

«И мне самому стало интересно сходить, тем более что Юрьянский район - это моя родина, хотя в паспорте написано про Мураши. Но мои родители жили в молодости на разъезде Мосинский Юрьянского района, и когда маме пришла пора рожать меня, отец выскочил на железнодорожные пути и ждал, откуда пойдёт поезд. Шёл бы в сторону Юрьи - я бы родился в Юрье. Но поезд шёл в сторону Мурашей, и папа тормознул его. Мама родила меня в Мурашах и через три дня вернулась в Мосинский».

 

Крестным ходом Виктор ходил пять раз, написал книжку «На Великую...», рассказав об этом чуде и свои впечатления, и истории священнослужителей и мирян.

 

При этом он не считает себя фанатом православия. А среди ценностей иного порядка называет жену, сыновей и... пятнадцатитомник Виктора Петровича Астафьева, прижизненное издание с автографом: «Ольге и Виктору Бакиным с поклоном из Сибири». И всё, что касается творчества Астафьева, он собирает и время от времени перечитывает. Кстати, на родине Астафьева, в городе Чусовом Пермского края, Виктору Бакину и вручали тот самый, повергший нас в культурный шок орден Достоевского.

 

А в мечтах... «Меня печатают Алтай, Самара, Марий Эл - зарисовки про жителей блокадного Ленинграда, про переселенцев. Я смотрю, может, книжка из этого получится. А ещё очень хочется написать историю строительства, жизни и смерти Александро-Невского собора. Тем более что я нашёл в архивных материалах: среди мещан, желавших отметить приезд Александра Первого строительством храма, был какой-то Бакин. Плотницкие работы на куполе тоже выполняли Бакины. Может, и не родня они мне, но всё равно приятно».

 

Ирина КУШОВА. Фото автора.

 

 

Комментарии

0 комментариев

Оставить свой комментарий