Имя Адгама Равиловича вызывает у титульного населения средне-старшего возраста понятный трепет. Особенно у мужчин. Особенно когда они переставляют в его имени местами вторую и третью буквы и начинают загадочно улыбаться - о, «Агдам», белый портвешок, два рубля две копейки за бутылку, а если тару сдать… Короче, хорошее имя у дяди Адгама. Несмотря на то что русского он среди русских никогда не корчил и всегда был за своё. Ест «халяль». Носит на выход ярко вышитую золотой нитью тюбетейку, с удовольствием говорит по-татарски, читает Коран и убеждён, что, если Аллах Всевышний создал его татарином и вверил ему такой аманат, как родной язык, он, Адгам Шафеев, обязан эту ценность сохранить и передать детям.

А ещё Адгам-агай - популярная личность в тусовке народных умельцев. Обладает почти культовым статусом. Дядя Адгам шьёт ковры. Патриотично. С национальным орнаментом. «Вот, - говорит он, - все эти турецкие да иранские половики ни на что не годятся, в них ни истории, ни сюжета, ничего хорошего нет. А мои… Нет, кязым, это не плед, не покрывало и не подстилка для ног. В лучшем случае это настенное украшение. Ты только потрогай, кязым. Видишь, какой мой ковёр мягкий и нежный, так и хочется прижать его к себе. А чего там какое-то турецкое тряпьё!» По-моему, это самый яркий пример импортозамещения.

Свои ковры Адгам Равилович шьёт уже одиннадцать лет. На его коврах Волга и Булгар - минареты большие и маленькие, где весной собираются все татары Поволжья.

«У меня от мамы осталось лоскутное покрывало, - вспоминает агай, - я приду с работы, бывало, усталый, озябший, одеялом этим укроюсь, и так мне сделается уютно, тепло. Мама давно умерла, а тепло её рук осталось. Старое одеяло мама сшила из изношенных юбок да платков, вот и ему вышёл век. Так я горевал, что оно обветшало. Надо было найти ему замену.

И тут одна моя знакомая говорит: «А я хожу на курсы лоскутного шитья». Ну и я пришёл, сидят там женщины средних лет и старше. Я белею, краснею, потом, чтобы никого не видеть, сел за первую парту. Месяц смущался, а вскоре сам привык, и ко мне привыкли. И чтобы бабушкам не поддаваться, в грязь лицом не ударить, я старался шить всё лучше и лучше и начал получать на выставках грамоты и Гран-при.

А потом решил перейти на наши татарские орнаменты, это одна из техник лоскутного шитья - аппликации, я в ней достиг совершенства». Да, чувство прекрасного у дяди Адгама Шафеева развито.

Чтобы сшить ковёр, берётся фотография орнамента, её увеличивают в размерах, потом делают шаблон на картоне, наносят на ткань, ножницами кроят и при пошиве из центра идут к краю. Один ковёр шьют месяца по четыре, а бывает, и по полгода, по три-четыре часа в день. Главное - это выбор материалов, их проверка на прочность и «линькость», подготовка элементов, их комбинация между собой, подшивка и основа обратной стороны. Ну и общая концепция…

Адгам Равилович говорит, что орнамент ковра подобен книге, которая писалась на тысячу лет. Стилизованные изображения цветов и звёзд, барельефы, медальоны и вставки из кожи. В древних узорах сокрыт смысл жизни и поучения потомкам. Поэтому Адгам-агай смотрит на свою работу задумчиво и торжественно, говорит по-татарски и вглядывается в моё лицо с надеждой - понимаю ли я?

«Адгам-агай, - провоцирую нахально, - а расскажите, почему ваш каринский татарский язык в Казани не понимают?» «Это мы их татарский язык в Карино не понимаем, - важно поясняет Адгам Равилович, - у меня есть книга, написала её учёная - женщина из Казани, и там сказано, что каринский диалект и есть самый что ни на есть неизменённый консервированный татарский язык. Если взять древние книги, то они написаны жёстким языком, который сохранился у нас в Карино. В Слободском районе. Это язык кочевников. Чистый татарский».

В Карино по-татарски разговаривают «машинально», ну, то есть, поговорят-поговорят на языке Золотой Орды, а потом переходят на русский. Я слышала, как так же «машинально» говорят по-узбекски вятские узбеки и по-таджикски - вятские таджики. У них это называется «что так, что этак», то есть одинаково просто.

Дядя Адгам, например, закончил у себя в Карино три класса татарской школы, потом мама отдала его в русскую школу - во второй класс вместо четвёртого, потому что мальчишка по-русски не знал ни единого слова, и учился он первые полгода с переводчиком. Зато теперь говорит на русском как на родном и на всех выставках сам готов выступить в роли толмача.

Нынешняя выставка называется «В единстве - сила» и, как поясняет заведующая музейно-выставочным центром «Диорама» Нина Николаевна Злобина, «посвящена межнациональным отношениям Кировской области, а у нас на Вятской земле проживает больше ста национальностей, и все мы живём в мире и дружбе».

Нынче к ежегодному выставочному проекту «Мы вместе» присоединились таджикская диаспора и вятское казачество - кроме «вещного» они привезли ещё диковинные песни и танцы. А кукол в ярких костюмах и угощений за стёклами стеллажей стало ещё больше, выставка стала ещё интереснее, а значит, прибавится и посетителей.

Русские на экспозиции представлены воспоминаниями о творчестве знаменитого танцевального ансамбля «Искорка» из Котельничского района, который прославляет своим искусством не только Кировскую область, но и всю нашу страну. Вятские казаки принесли на выставку необычные костюмы. Народы коми и удмурты также дополнили свою нынешнюю экспозицию. Дагестанская диаспора впервые представила личные вещи легендарного Магомеда Омарова, известного хирурга, который спас жизнь многих кировчан, работая в нашем городе.

Ещё один раздел выставки - фотографии и личные вещи людей, которые находились в эвакуации в Кировской области во время Великой Отечественной войны, в частности, это Вилен Евсеевич Кремов, девятилетним ребёнком приехавший в Киров из Ленинграда. Он остался здесь навсегда, и нынче все знают его как заслуженного работника культуры, который создал и до сих пор руководит хором мальчиков «Орлята».

Впервые в работе выставки участвует Центр национальных культур, представивший несколько костюмов разных народов.

«Название выставки «В единстве - сила» имеет глубокий смысл, - подчёркивает директор Вятского краеведческого музея Михаил Судовиков, -  ведь единство нашего государства заключается в том, что разные народы живут здесь в дружбе и согласии. Что касается нашего региона, Вятская земля исторически формировалась как многонациональная, и наша задача заключается в том, чтобы сохранять и преумножать самобытную уникальную культуру Вятского края.

Нашему музею более 150 лет, и одной из самых старейших коллекций является этнографическая - более полутора веков наш музей собирает всё, что связано с историей народов, которые населяют Кировскую область, и мы надеемся, что после этой выставки какие-то экспонаты попадут в наши фонды и будут находиться там на вечном государственном хранении».

Ежегодная выставка действительно превратилась в своего рода фестиваль, потому что представители различных национальностей собираются в диораме и рассказывают о том, как они живут на Вятской земле. И здесь их всегда рады видеть. Например, представитель правительства республики Дагестан Абдурахман Османов уже сейчас задумывается о том, какие экспонаты он привезёт в Кировскую область в следующем году, и это уникальный опыт объединения разных культур.

...В холле диорамы собрались почтенные люди - все седые, в костюмах своего народа. У каждого - личная история, очень достойная. Жизнь многим давалась не играючи, и никогда не мечтали они ни о подвигах, ни о принцессах. Из этих историй можно бы создать книгу - о том, как они выкладываются по максимуму, тянут свою лямку и формулируют свои ценности, без всяких личных амбиций, просто потому что любят людей, чётко знают, чего хотят, и тянутся к красоте. Жизненный опыт - вот их главное богатство. А с Вятской землёй у них отношения. Наверное, взаимная любовь.

Об одном они только порой жалеют, что даже сами уже читают книги на родном языке очень медленно, и сыновья их, женившись на местных девчонках, мало-помалу переходят в разговоре на русский язык, а внуки и вовсе изъясняться как дедушка не умеют.

«Как живёшь, дочка?» - спрашивает меня тем не менее с лингвистической надеждой по-татарски мужчина в тюбетейке. «Яхшы», - отвечаю, чтобы его не разочаровать. «Юк», - качает он головой. «Бик яхшы?» - добавляю оптимизма. «Аллы баллы, - смеётся он и тут же переводит: - Это значит как цветок в меду». Наверное, это и называется дружбой народов…

Ирина КУШОВА.
Фото автора.