Открытие пещеры «Киров-600»

Это произошло в майские праздники 45 лет назад

Вятская Швейцария

   Блестящий синий серп Немды упал на зелень полей и спрятался одним концом в сумеречных лесах, другим - вдали, в повороте. Река местами сердится, шумит, ворчит, плещет по камешкам, камням на перекатах, разбивается о крупные. По берегам в россыпях плоских камней встречаются невзрачные камни-окатыши. Носят они название «жеода». Разобьёшь окатыш, а внутри свой замкнутый в пустоте минералогический мир - друзы мелких кристаллов. По всему чувствуется: на роль хо­зяина этого плацдарма претендует камень. Скалистые обрывы. По зелени склонов меж берёзок выступают природные доты - известняковые камни. За порядком следит «Часовой» - отделившаяся от обрывистого массива вертикальная скала. Время стёрло с берегов реки деревни и дало имя этому месту: памятник природы «Чимбулатский ботанико-геологический комплекс». Тишина, покой, красота. Любители изысканной словесности называют это место «Вятская Швейцария».

   Вот здесь, недалеко от деревни Камень (в 1974 году она ещё стояла на высоком берегу Немды, и мы в ней останавливались на ночлег), на обрывистых берегах-скалах традиционно проводятся соревнования скалолазов. На первомайские праздники 1974 года здесь состоялся «Матч городов». Но размеченные лентами маршруты прохождения стенок мало меня интересовали. Район карстовый, и внимание моё поглощали воронки, встречающиеся по берегам.

«Бездонные  колодцы»

   В первый же день мы с Колей Пономарёвым пошли бродить по окрестностям.

   Правый берег Немды меня просто взбудоражил, воронки попадались одна за другой. Свежие провалы и поросшие травой балки. Правда, ясного входа в подземелья обнаружить не удалось. Не обошлось и без рассказов о «бездонных колодцах», как это обычно бывает при расспросах местного населения. Мы встретили группу парней в изрядно «первомайском» состоянии. Они-то нам и рассказали о бездонных дырах, в которые «вся вода уходит». Но вот где они находятся, никто толком сказать не мог. Один встречал такие дыры в лесу, когда собирал грибы, другому кто-то рассказывал и тому подобное. Нам удалось убедить их походить с нами по лесу в поисках пещеры.

   И вот эти трое парней, мы с Колей, и ещё кто-то пристал из лагеря, пошли по раскисшим тропинкам весеннего леса. Верхушки деревьев купаются в солнце, основания «по колено» в воде. Бродили по лесу долго. Наконец на одной просеке под большой елью парни показали нам воронку. Она была уже без снега. Откинув ветки, закрывавшие предполагаемый вход в пещеру, мы бросили в воронку несколько камней. Все они летели в никуда. Тяги не было тоже. Об этом красноречиво нам свидетельствовал огонёк свечи, поставленный у воронки.

   Мы с Колей решили воронку всё-таки раскапывать. Какой-никакой опыт по аналогичным работам в пещерах Подолья у меня был.

   Утро следующего дня я посвятил фотосъёмке соревнований скалолазов. Коля был в судей­ской бригаде. Я решил его не ждать и после обеда, взяв сапёрную лопатку, ушёл к воронке. Какая скука работать одному. Энтузиазм мой потихоньку спадал, и я без всякого удовольствия вытаскивал из воронки камни и выкидывал землю. Тем более что пещера не подавала никаких признаков жизни - сплошной завал. Через пару часов мне стало настолько тоскливо, что я направился в обратный путь, к лагерю. Иду, а навстречу мне идёт Коля. Возвратились.

«Зигзаг удачи»

   Вдвоём дело пошло веселей. Мы быстро закопались в землю, вход не открывался. Решили отклониться вбок. Обвалили несколько камней. Земля осыпалась, и перед нами открылось небольшое отверстие, зияющее такой прекрасной, такой долгожданной чёрной пу­стотой. Свеча. Пламя затрепыхалось, «затягивая руку вместе со свечой в пещеру», как мы потом шутили. Расширить отверстие было делом двадцати минут. 

   Как описать чувства первооткрывателя? Чувство восторженности сдерживается серьёзностью, сердце застучало чаще… Что?.. Как?..

   Головой вперёд со свечой в руке протискиваюсь во вход. Я ещё не пролез, а над головой уже закружились две летучие мыши. Лучшей встречи для спелеолога не придумаешь. Значит, пещера. Значит, где-то есть ещё вход.

   Пролезаю. Пещера представляет собой вертикальную трещину в толще известняка. Прохожу несколько метров, а сзади уже доносится тревожный зов Коли. Выбираюсь. Познакомиться с пещерой лезет Коля. Открытие состоялось! Теперь мы принесём каски, фонари, комбинезоны и постараемся пройти как можно дальше.

   В этот же вечер продолжаем исследование. Один из ходов пещеры забит. Второй - тупиковый. Входим в небольшой гротик. Дальше ход идёт под камнем. Причём ход минимальных размеров, пригодных для прохождения человека. В общем, в первый раз мне сквозь него пробраться не удалось. Прошли только Вася Владимиров (маленький) и Коля. При топосъёмке ход этот окрестили «зигзаг удачи».

   Вечером мы рассказали об открытии пещеры Толе Фокину и другим ребятам-спелеологам. Я предложил: «Давайте назовём пещеру в честь 600-летия города Кирова…» Пещеру так и назвали - «Киров-600». Летом ребята произвели её топосъёмку. Конечно, пещера эта небольшая: длина - до 120 метров, глубина - 26 метров. Но всё относительно - это самая длинная и глубокая подземная полость Чимбулат­ского ботанико-геологического комплекса и Поволжья.

   Вслед за «Кировом-600» в этом же году на левом берегу были открыты пещеры «Холодная», «Сафроновская», «Па­радная», «Безымянная». Происхождение пещер примерно одинаковое: трещинные разломы известнякового слоя.

   На следующий год и позд­нее ещё несколько раз я побывал во всех пещерах чимбулатского известнякового массива, но то, первое открытие пещеры «Киров-600», как первая любовь, осталось в моей памяти навсе­гда!

 Георгий Ломакин,

 спелеолог.