Фото: artmuza.spb.ru

Комитет солдатских матерей - об­щест­венной организации, которая стоит на защите прав военнослужащих. В современных условиях об этой структуре, созданной в непростые для российской армии годы, уже многие забыли. А ведь когда-то члены КСМ были самыми востребованными у моих коллег-журналистов, особенно когда проходила контртеррористическая операция на Северном Кавказе.

Двадцать лет Комитет солдатских матерей Кировской области возглавляла Тамара Арсентьевна Братухина (позже сдала полномочия). Как всё начиналось?

Чтобы помочь солдату

«ВК» не раз готовил материалы о деятельности КСМ. Вот, например, о чём рассказала в 10-летний юбилей комитета его председатель («ВК», № 187, 2002 г.):

«Поначалу многие офицеры создание КСМ восприняли настороженно, кто-то просто игнорировал их. Но затем отношение изменилось, особенно после операции в Чечне. Тогда мы проделали огромную работу по поиску без вести пропавших военнослужащих, по организации гуманитарной помощи солдатам.

В кабинете КСМ не умолкал телефон, здесь круглосуточно дежурили женщины-волонтеры. Все, кто обращался, получали совет и моральную поддержку. Считаю, что обе войны на Северном Кавказе мы тоже пережили с родителями воевавших ребят, с которыми делили и радости, и горе.

Члены комитета не раз выезжали на Северный Кавказ, посещали военные госпитали, отвозили гуманитарную помощь. Особое внимание мы уделяли военнослужащим внутренних войск, на которые легла немалая тяжесть войны. Раненым бойцам члены КСМ приносили посылки прямо в палаты. А в войсковой части 7487 (подразделение бывшей дивизии ВВ МВД РФ. - Ред.) для нас открыли кабинет, где мы дежурили, разъясняли права и обязанности военнослужащих, беседовали с провинившимися солдатами...»

«Поговори со мной...»

Спустя годы я узнал о личном горе Тамары Арсентьевны Братухиной - смерти Виктора, её единственного и любимого сына. Она как-то сказала мне, что жизнь потеряла всякий смысл. Это была ее боль, о которой никто не знал…

Еще из одной публикации «ВК»

(№ 102/103 от 3 июня 2009 г.):

«Я давно хотел написать о Викторе Михайловиче Братухине, бывшем воине-«афганце», награждённом медалью «За боевые заслуги», враче-профессионале, но Тамара Арсентьевна всегда была против. «Ко мне обращаются сотни матерей военнослужащих - со своим горем, бедой, - говорила она, - и надо писать о них, помогать, поддерживать хотя бы добрым словом...»

А потом случилась беда: сказались последствия ранения, полученного в Афганистане, и Виктора не стало. Война настигла его через 20 лет - такова, увы, судьба многих ребят, прошедших Афган, Чечню.

И мне, к сожалению, пришлось похоронить немало своих знакомых. Никогда не забуду Алексея Россохина, морского пехотинца, тоже получившего тяжелое ранение в Чечне. Вместе с Тамарой Арсентьевной мы следили за его судьбой. Он поступил учиться в юридическую академию, окончил ее и стал хорошим юристом. Оказывал помощь призывникам, родителям, отстаивал их права в судах. Его смерть тоже стала большой трагедией, и здесь причина - последствия черепно-мозговой травмы, сказавшиеся через годы. «Парни, опаленные войной, всегда беззащитны, а общество зачастую про них забывает», - говорит Т.А. Братухина.

Когда ее личное горе немного утихло и вновь наступила весна - любимое время года Тамары Арсентьевны, мы говорили о её сыне - Викторе. Я включил диктофон.

О мечте и дружбе

- Витя очень любил свою классную руководительницу - Татьяну Викторовну Солодянкину (она преподавала им русский язык и литературу). Их класс был очень дружным. Они вместе ходили в походы по заповедным и памятным местам, были даже в Бресте - есть много фотографий. Этим учитель класс и сдружила. А когда окончили школу, Витя сагитировал своих друзей (они дружили с Лёшей Мякишевым и Серёжей Лимоновым с первого класса) поступать в мединститут.

Поехали в Горьковский медицинский, и Вите не хватило полбалла для поступления. Но с мечтой он не расстался. Стал работать в институте переливания крови. Они ездили по районам, производили забор крови. Причем сын этому научился быстро. Иголочку в вену вводил ровненько, гладенько...

Афган, охрана трубопровода

- Когда Вите исполнилось 18 (а это было как раз весной), его призвали на службу. Судьба друзей разбросала: сын оказался в «учебке», в Горьком. Командиры сразу говорили: ребят будут готовить для отправки в Афганистан.

Конечно, очень переживали, ведь сын у нас был один. А служил он в отдельном трубопроводном батальоне, который вывели из Германии. В Афганистане подразделение, в котором служил Витя, как раз и охраняло трубопровод, дороги. Также бойцы возили раненых.

Санчасть, земляки

- Их часто обстреливали. Однажды ночью снаряд разорвался прямо под окнами - Витю оглушило. Сам он об этом эпизоде не рассказывал, а последствия травмы сказались уже потом...

Писал часто. Позже мы подсчитали: письма отправлял через три дня. У нас их накопилась целая коробка. При этом он вел дневники, в которых подробно описывал быт сослуживцев, обычаи местного населения. Но никогда не писал о плохом - только о хорошем, не тревожил нас. Как-то сообщил, что привезли молодых солдат. Кто-то оказался из Кирова и даже из его школы. Вот была радость! Сын их сразу взял под опеку.

Из афганских писем Виктора Братухина

(Каждое письмо Тамара Арсентьевна пронумеровала, поставила на нём дату)

«Вчера получил от вас письма. В них вы послали конверты (мне теперь до самого дембеля столько писем не написать), «Медгазету», лезвия, задачи, носовой платок, фотографии.

У меня всё по-старому. Погода стоит хорошая, днем +20 - 25°, солнце. Вечером, правда, было чуть холоднее. Я вот уже несколько дней подряд конспектирую речь Горбачёва на съезде, работаю, так сказать, на будущее. Думаю, что в институте при изучении истории КПСС потребуют знание этой работы, а у меня уже будет конспект. Вот на днях закончу его и вышлю вам, пусть лежит до института.

Сегодня с утра шел дождь, но за всё время, пока я здесь, дождь шел теплый. К вечеру он перестал, и опять стало жарко. Говорят, в мае уже будет +50°, трудно в это поверить.

Сейчас расскажу свои впечатления от одной поездки. Интереснее было, когда мы проезжали Пули-Хумри. Вдоль дороги сплошные лавки. Представляете старинный арабский базар (иногда по телевизору показывают какой-нибудь)? Все продукты выставлены так, что их видно с дороги. Сидит какой-нибудь продавец посреди этого товара по-турецки, в чалме. Основное, что продают, - апельсины, мясо, какой-то напиток в бутылках, лепешки».

«Здравствуйте, мама и папа!

Сегодня получил от вас четыре письма. У меня новостей никаких: по-прежнему работаю в санчасти, выдаю больным таблетки, прижигаю царапины йодом, пока ничего интересного нет. Ваше письмо сплошь состоит из вопросов, поэтому я прямо с этого и начну. Вырезки из газет посылать не надо, при желании здесь можно читать (это касается «Правды», «Ком. жизни», «Спорта»). Пожалуй, из «Спорта» высылайте материалы о ходе чемпионата мира по хоккею, на приз «Известий» и обязательно летом о чем­пионате мира по футболу (телевизора здесь нет, так хоть что-нибудь почитать). И, естественно, интересные статьи из «Медицинки», можно последнюю страницу «Литературки».

Получил ваши письма от 5.07.86. Начну с ответов на вопросы. Размер моей ноги не изменился - 41,5 - 42. Размер шеи вышлю позднее, пока нет сантиметра. Сейчас расскажу о главном событии сегодняшнего дня. Помните, в прошлом письме я писал вам, что могу зашить рану. Так вот сегодня мне представилась такая возможность. Один солдат разбил себе бровь. Рана около 1,5 см, глубокая. Доктора нет, и я решил попробовать сам. Оказалось, что несколько сложнее, чем я думал. Но получилось всё очень хорошо...

31 мая 1986-го».

Возвращение

- Мы ждали сыночка. Перед его приездом накопили денег и съездили в Москву (в ту пору в магазинах ничего не было). Купили кроссовки, джинсы, даже продукты... Каждый день ходили на вокзал, а он всё не приезжал и не приезжал. Как только с подножки вагона спрыгивал какой-нибудь солдатик, сердце ёкало: «Сынок!» Помню, даже сон приснился, как я всю улицу к дому покрасила, разрисовала тротуары цветочками. Снова собираемся на вокзал. И вдруг - звонок в дверь. Открываем... Витенька! Худой, загоревший-загоревший, усатый. «Мамуля! Папуля! Я вернулся!» Вот уж мы от радости наревелись. А было это 31 мая 86-го...

В институте

- В 87-м сын поступил в Кировский мединститут. Это был первый набор и, соответственно, первый выпуск лечебного факультета. Там же познакомился с Оленькой. Поженились. А поскольку денег не хватало (стипендия - 40 рублей), стал подрабатывать, устроился даже в морг. После окончания Витю уже ждали в институте переливания крови, где его помнили и очень о нём хорошо отзывались.

А потом сказалась афганская травма - он терял сознание, падал в обморок... Я в медицинской энциклопедии всё перечитала, что касалось последствий черепно-мозговых травм и контузии. Стал раздражительным, гневным... Его друг из-за травмы даже институт не окончил, не женился, получил инвалидность второй группы. Вот она, война... Почти через 20 лет после нее Виктор умер...

На этом месте я выключил диктофон: переживания на Тамару Арсентьевну вновь нахлынули волной... Как-то Т.А. Братухина зашла в редакцию «ВК» с гитарой. Когда-то это была ее мечта. С детства на этом инструменте играл и Виктор, не расставался с ним и на войне. Она тоже пела песни, опалённые войной, а я слушал и пересматривал афганские альбомы Виктора - он словно бы оживал в них.

Маша, дочь Вити, выросла практически на моих глазах. Когда бабушка вела приём посетителей, она тихонько рисовала в стороне папу, маму и бабушку, а потом укладывалась на сдвинутые стульчики и засыпала.

Бабушка же бегала в буфет за горячими пирожками и тут же, в кабинете, кормила внучку. Маша окончила медакадемию. Научилась играть на гитаре. Поёт папины песни и сочиняет их сама. С Тамарой Арсентьевной у них получается хороший дуэт: «Поговори со мной, трава. Скажи мне, где берутся силы... Меня ведь тоже так косили, что отлетала голова...»

Александр ШИРОКОВ.

P.S. С тех пор прошло много лет. Тамара Арсентьевна не поднимает трубку телефона (видимо, не хочет вспоминать о прошлом). Исчезли из информационного пространства и многие солдатские мамы-активистки, о каждой из которых можно писать повести, и об их сыновьях, прошедших по огненным тропам вооруженных конфликтов, тоже не раз писал…

Сейчас, бывая в воинских подразделениях, я всё равно вижу на информстендах для военнослужащих телефоны матерей-активистов (КСМ до сих пор существует).

Правда, командиры говорят, что в нынешней армии такие общественные структуры уже не нужны: армия стала другой, а следовательно, изменились условия службы. Но контакты с женщинами офицеры поддерживают, всегда реагируют на их просьбы, разрешают какие-либо ситуации.

Несмотря на годы, солдат­ские мамы всегда рядом. Они по-прежнему ждут и верят, что сыновья вернутся домой живыми и здоровыми...