Блокада Ленинграда, без­­условно, одна из самых трагических страниц Великой Отечественной войны. В истории человечества ни один город не подвергался такой длительной и жестокой осаде: 900 дней непрекращающихся артобстрелов и бомбардировок, голода и холода. В этих нечеловеческих условиях город продолжал жить, работать и сражаться. Изможденные ленинградцы - от мала до велика - из последних сил вставали к станкам, обеспечивали бесперебойную работу предприятий города. Ожесточенные бои на подступах к Ленинграду унесли сотни тысяч жизней солдат, офицеров и мирных жителей, но не сломили стойкости его защитников.

Накануне 75-летия полного снятия блокады Ленинграда мы обратились к книге известного вятского краеведа Бориса Васильевича Садырина «Мои родные Садырины». Одну из глав книги автор посвятил своему отцу - участнику Великой Отечественной войны. Есть там и его письма с фронта, которые Василий Садырин писал в дни боев при освобождении Ленин­града.

Память вечная

…Много лет жили со мной дорогие письма отца. Я их читал и перечитывал. Первое датировано 20 сентября 1941 года, последнее - 10 марта 1944 года. Письма и сейчас живы. Только хранятся они уже не у меня, а в одном из уважаемых кировских архивов. И будут храниться, как мне там сказали, вечно и бережно.

Это пожелтевшие, выцветшие от времени солдатские треугольники, реже - открытки. На них суровое военное время наложило свою тревожную тень. На одной из открыток - рисунок: окровавленный штык с паучьей фашистской свастикой направлен в сердце малыша, испуганно прильнувшего к материнской груди. В глазах обречённых крик: «Воин Красной армии, СПАСИ!»

Все письма - память об отце, который писал нам в Котельнич: «Война кончится - приду домой...» Война закончилась, а домой он не вернулся (пропал без вести 13 марта 1944 г. на западном берегу р. Нарва в Эстонской ССР).

О чём писал солдат

...Вот и заканчивается фронтовой 1942 год для отца с его разными перемещениями по службе. Немало трудностей претерпел красноармеец Василий Садырин. Было холодно и голодно, поэтому и писал он домой часто о важности для него посылок. Я немного помню, как мама и тётя Дуся старательно собирали эти посылки с сухарями и мукой, бутылку с водкой бережно упаковывали в мешочек с мукой, чтобы не разбилась. Она помогала отцу излечиваться от простуды.

И нам в Котельниче жилось нелегко, особенно зимой, хлеба явно недоставало. Но я не помню, чтобы мои родные обижались на частые просьбы отца о посылке. Мама и тётя делали это с сердечным вниманием. Наверное, и бабушка давала муки.

Прекрасный столяр, отец не без оснований беспокоился о сохранности инструментов. У нас дома вся мебель - столы, стулья, комод и др. - были сделаны отцом, и сделаны прекрасно. Я до сих пор храню маленький топорик, который он ещё до войны сделал для меня, желая со временем передать мне секреты своего мастерства. Война помешала. Отец был строг, но справедлив. Он хотел, чтобы его жизненный опыт помогал нам в тылу...

«Вера, время - 30 минут первого. Ночь. Сижу у телефона, дежурю. Делать нечего. И чтобы меньше клонило на сон, зажёг лучину и решил тебе черкнуть письмишко. Поздравляю вас всех с Новым наступившим 1943 годом и желаю успехов в вашей работе, а Борису - в учёбе.

Вера, ты спрашиваешь, где я работаю в данный момент? Я работаю сейчас в связи, т. е. по той специальности, которую приобрёл в кадровой...

Я живу, сравнивая с прошлой зимой, много лучше. Имею возможность спать, снимая полушубок, а иногда и валенки.

С питанием также дело обстоит хорошо. Погода здесь очень нехорошая, температура колеблется от 3° тепла до 8° холода, что создаёт сырость. А сырость зимой вредна».

Мы с мамой, помню, завели карту страны и красными флажками отмечали на ней города, которые освобождали от врага наши войска.

12 января началась операция по прорыву блокады Ленинграда. Обстановка на фронте оставалась сложной. 377-й стрелковой дивизии приходилось отражать частые вражеские контр­атаки, отбивать у противника наиболее выгодные позиции, осуществлять непрерывную разведку боем, разведгруппам за­хватывать пленных.

15 января. «...Вера, ты обижаешься на то, что я редко пишу тебе и на сухость моих писем. Пишу я тебе и редко, и часто. Это зависит от свободного времени, а сухость - так я не могу выражать свою скуку о семье в письмах красивыми фразами. За это ты уж меня извини. Вера, ты пишешь, что не можешь не беспокоиться, когда нет от меня долго писем. Это, конечно, верно. Но когда я тебе пишу, чтобы ты в большие промежутки моих писем особенно не беспокоилась, то имею на это основание.

...Вера, ты мне напиши, как вы готовитесь к зиме, особенно с дровами, и как с обувью и тёплой одеждой у вас и ребят? Помогает ли вам в чём-нибудь комитет помощи семьям фронтовиков? Вера, если столкнёшься с трудностями и не окажет комитет тебе помощи, немедленно пиши мне. Я постараюсь отсюда принять меры.

...Вера, из писем видно, что вы там настолько загружены работой, что отдохнуть вам совершенно некогда. Меня начинает беспокоить то, что ты работаешь, работаешь, да вдруг спотыкнёшься, т. е. серьёзно заболеешь, то дело тогда у меня совсем будет плохо. Сейчас я всё же спокоен за ребят и хозяйство. Так что ты избирай время для отдыха. Без отдыха, конечно, человека надолго не хватит, тем более в таком возрасте». (Маме было в ту пору 40 лет).

О «золотых денёчках»

«Вера, письмо твоё получил (от 3 июля)... У меня в местонахождении произошло небольшое изменение. С декабря 1941 г. по сие время я был в боях и активной обороне, от противника находился от 50 метров до 1,5 километра. Сейчас я нахожусь примерно в 10 - 11 километрах. Так что треск пулемётов слышу очень глухо и только в тихую погоду. Долго ли тут придётся пробыть, неизвестно...»

«Вера, я получил от тебя два письма и от Бориса одно. Борис обижается, что я ему не пишу письма. Но я вам общее письмо пишу. Так что пусть не обижается. Я вчера вечером, Вера, собирался тебе написать письмо. Но поднялся такой буран, какого я ещё за свою жизнь не видал. Погода стояла всё хорошая, тёплая. Но вчера мороз и буран был такой, что, кто был в пути, все заблудились. Сегодня утром стихло и опять стало тепло».

«Вера, я перевел тебе 200 рублей, скоро должна получить. Живу я пока хорошо. Скоро у меня начнутся «золотые денёчки». А какие, ты сама должна догадаться. Письмо это пишу почти на ходу. Закончу, а адрес писать придётся в другом месте...»

Вот и все отцовские весточки из 43-го года. Писал он нам добрые письма и основательные. Верил в Победу и встречу с нами. Ни он, ни мы и подумать не могли, что скоро всему этому придет конец и нас он никогда не увидит, не прочтет наших писем и не напишет нам. Мы, как и он, верили в его возвращение с фронта…

Непривычно долговременный разрыв между письмами от 7 и 24 января - 17 дней не писал нам отец. Началось наступление - «золотые денёчки», о которых он сообщал нам 28 декабря.

Немецко-фашистское командование поставило войскам группы армий «Север» задачу прочно оборонять занимаемые позиции, продолжать блокаду Ленинграда. Более двух лет противник строил оборонительные сооружения под Ленинградом и Новгородом.

…15, 16 и 17 января шли ожесточённые бои, в результате которых, несмотря на усиливавшееся сопротивление противника, вражеская оборона севернее и южнее Новгорода была прорвана. По данным разведки, части 28-й легкопехотной дивизии имели задачу не допустить выхода 377-й дивизии к железной дороге Новгород - Ленинград.

В полночь 20 января подразделения 1247 стрелкового полка заняли исходное положение для атаки, а в 3 часа артиллеристы 1, 3 дивизионов 933 артполка и полковая батарея капитана М.В. Кормилицина открыли огонь по обороне и огневым точкам противника. После 30-минутной артподготовки подразделения полка начали атаковать оборону противника.

20 января Ленинградский и Волховский фронты завершили разгром фланговых группировок 18-й немецкой армии…

814 только фронтовых дней и ночей было за плечами сержанта Василия Александровича Садырина. Меньше или больше - у его земляков-котельничан, бойцов 377-й стрелковой дивизии, оставшихся лежать у Тихвина, Киришей, Чудова, у р. Нарва. Возможно, кто-то откликнется из их детей и внуков, и мы встретимся.

Справка «ВК»

В 1941 году Гитлер развернул военные действия на подступах к Ленинграду, чтобы полностью уничтожить город. 8 сентября 1941 года кольцо вокруг важного стратегического и политического центра сомкнулось. В городе осталось 2,5 миллиона жителей. Постоянные бомбардировки вражеской авиации уничтожали людей, дома, архитектурные памятники, склады с продовольствием. Во время блокады в Ленинграде не было района, до которого не мог бы долететь вражеский снаряд. Были определены районы и улицы, где риск стать жертвой вражеской артиллерии был наибольшим. Там были развешены специальные предупреждающие таблички с таким, например, текстом: «Граждане! При артобстреле эта сторона улицы наиболее опасна». Несколько из них сохранилось в городе и сегодня в память о блокаде.

Лютый голод косил людей тысячами. Карточная система не спасала положение. Хлебные нормы были настолько малы, что жители всё равно умирали от истощения. Холод пришел с ранней зимой 1941 года. Но надежды рейха на панику и хаос среди населения не оправдались. Город продолжал жить и трудиться. Чтобы как-то помочь осажденным жителям, через Ладогу была организована «Дорога жизни», по которой смогли эвакуировать часть населения и доставить некоторые продукты.

За годы блокады погибло, по разным данным, от 400 тысяч до 1,5 млн. человек. Огромный ущерб был нанесён историческим зданиям и памятникам Ленинграда.

18 января 1943 года силами Ленинградского и Волховского фронтов блокада была прорвана, а 27 января 1944 года блокада Ленинграда была окончательно снята. Вечером небо озарилось салютом в честь освобождения города на Неве.

Подготовил А. ВЯТКИН.

P.S. Вероятно, уже забывается и другой факт истории: большой вклад в прорыв и снятие блокады внесли жители нашего города. Более 100 тысяч воинов-кировчан принимали участие в обороне осажденного города. Они служили на кораблях Балтийского флота, принимали участие в ожесточенных боях под Ленинградом.

В годы Великой Отечественной войны Киров стал родным домом для 200 тысяч эвакуированных ленинградцев. Их, испытавших тяжесть блокады, горожане окружали особой заботой. Для сильно истощенных при эвакоотделе было организовано диетическое питание сроком от3 до 10 суток, а тем, кто не мог посещать столовую, выдавались пайки. Для ленинградцев организовали три стационара по 450 коек и 24 столовые. Благодаря этим мерам было восстановлено здоровье тысяч ленинградцев. Они смогли здесь жить, продолжать творческую деятельность и трудиться ради общей победы.

В первые месяцы войны Киров принял предприятия и учреждения, эвакуированные из Ленинграда: завод «Красный инструментальщик», лесотехническую академию, Военно-мор­скую медицинскую академию им. С.М. Кирова, Ленинград­ский Большой драматический театр имени А.М. Горького.

В Кировскую область эвакуировали более 23 тыс. ленин­градских детей. Кроме того, прибыло много детей с семьями работников заводов и учреждений, эвакуированных из города на Неве. На территории области разместили 231 детское учреждение - детские дома, сады, школы-интернаты. У нас маленькие ленинградцы нашли тепло и любовь. Многие эвакуированные ленинградцы остались жить в нашем городе.

А те, кто вернулся в Ленин­град, вспоминали теплоту и отзывчивость кировчан, их желание всеми силами помочь. Чувство благодарности навсегда осталось в сердцах людей, переживших эвакуацию на госте­приимной Вятской земле.