Любят у нас в гуманитарных науках и общественно-политическом дискурсе порассуждать о "цивилизациях". Говорят обыкновенно об исламской цивилизации, западной цивилизации, само собой о Русской цивилизации и других. Сплошь и рядом можно слышать речи о неком обобщённом "Западе" или, напротив, об "Азии", а также об особой "Евразии" и т.д. и т.п.

Но на проверку всё это не более чем фантомы нашего сознания. Например, пресловутая "Азия" лишь географическая часть света, кажущаяся единой только смотрящему издалека европейцу. Никакого особого родства или общности между населяющими её народами и их государствами на практике не наблюдается. Много ли роднит исламский Йемен и Японию, Монголию и Индию? Всё это совершенно разные, самобытные "миры".

Если присмотреться ещё внимательнее, то даже "исламский мир", об агрессивности и опасности которого сейчас модно говорить на волне страхов перед терроризмом и ИГИЛ, в действительности лишь условное обозначение очень разных стран и народов.

Во-первых, там можно выделить светские арабские государства. Таким были Сирия до гражданской войны, Ирак при Саддаме, Ливия при Каддафи (который, несмотря на самоуверенные заигрывания с религией, исламистом никогда не был), и сейчас являются Египет, Тунис и Алжир. Все эти страны до середины 20 века были колониями европейских держав, а после обретения независимости там пришли к власти прогрессистские элиты, впитавшие европейские идеи национального государства и социализма. Они мечтали перестроить свои страны по образцу передовых государств, осуществить индустриализацию и социальную модернизацию. Все эти режимы были авторитарными и только так сдерживали бурлящую мусульманскую архаику. Именно они стали главными жертвами так называемой "Арабской весны".

Вторую группу арабских стран составляют исламистские монархии, большинство из которых богаты нефтью. Это Саудовская Аравия, Катар, ОАЭ, Кувейт, Оман, Бахрейн. Они являлись и являются главными спонсорами исламистских течений по всему миру и всячески поддерживали "Арабскую весну", поскольку видели в ней инструмент достижения лидерства в арабском мире.

По соседству с арабским мусульманским миром расположены исламские страны чёрной Африки – Сенегал, Мавритания, Нигер, Чад (там только половина населения мусульмане), Южный Судан, Сомали. Несмотря на сильное влияние арабизированных берберов и общее колониальное прошлое, эти страны всё-таки сильно отличаются от арабского мусульманского мира и даже конфликтуют с ним. Вспомнить хотя бы длившуюся десятилетия гражданскую войну в Судане, приведшую к разделению страны на арабо-мусульманский север и «чёрный» юг.

Совсем иной уголок мусульманского мира - полусветская тюркская Турция. Будучи самой промышленно развитой и сильной в военном отношении исламской страной, она долгое время не могла рассчитывать на реализацию своих внешнеполитических амбиций и претензий на лидерство среди мусульманских государств именно потому, что являлась не арабской и слишком европеизированной.

Далее идёт Иран, также стоящий особняком. Во-первых, потому что наследник древней Персии. Во-вторых, потому что там господствует шиитская версия ислама. В-третьих, потому что, несмотря на исламскую революцию, местный политический режим вел и ведёт активную экономическую и технологическую модернизацию своей страны, делая её одной из самых развитых в мусульманском мире. Эти особенности делают его враждебным арабским суннитским государствам.

В-шестых, можно выделить постсоветские исламские государства с их русско-советским культурным багажом и устойчивыми связями с Россией. Сюда примыкают и мусульманские народы, живущие в РФ.

Седьмой обособленной частью можно назвать исламизированные части британской Индии - Пакистан и Бангладеш. Со своим индийским колоритом они мало чем напоминают даже соседнюю Исламскую республику Иран, не говоря уж об арабо-мусульманском мире.

Наконец самое большое количество мусульман живёт в Индонезии, стране от ближнего востока и арабского мира совсем далёкой и в географическом, и в культурном смысле.

Причём среди этих макрорегионов исламского мира я не упомянул «сложные случаи», вроде сирийских алавитов, Ирака и Йемена, исторически разделённых между шиитами и суннитами, или разноязычного Афганистана объятого бесконечной гражданской войной.

К чему я всё это? К тому, что разговоры об «исламской цивилизации» не более реалистичны, чем разговоры о христианской цивилизации. Исламский мир - сложная и противоречивая мозаика, которую я рассмотрел лишь в первом, грубом приближении. Если присмотреться внимательнее, то каждый из этих макрорегионов распадётся на отдельные страны, а сами эти страны окажутся весьма неоднородны.

Так, турки составляют лишь чуть более половины населения в Турции и это после почти столетия жёсткой политики отуречивания национальных меньшинств. Иранцев в Иране 60% и не со всеми меньшинствами в своей стране у них мирные отношения. Едва ли ни в каждом арабском государстве говорят на собственном диалекте арабского, и понимают друг друга далеко не всегда. Роль религии тоже далеко не везде в исламском мире высока. Рассказывают байку, что первый президент и фактически основатель современного Туниса Хабиб Бургиба в Рамадан ел свиные котлеты и запивал вином. Не удивительно, что в современном Тунисе даже по итогам «Арабской весны» исламисты не могут добраться до власти.

Одним словом, попытки воспринимать и анализировать мир через призму наличия, взаимодействия и столкновения различных «цивилизаций», мягко говоря, не отражают реальность. Между тем, именно этим пытаются заниматься многие современные политики и учёные, пытающиеся в пресловутой цивилизационной самобытности найти оправдание своим провалам и обоснование политическим амбициям.